САЛЬЕРИАНСКАЯ БИОГРАФИЯ В ТРАГЕДИИ ПУШКИНА «МОЦАРТ И САЛЬЕРИ»

П. Н. Толстогузов

Биографические мотивы и построение биографического дискурса образуют важнейшую, на наш взгляд, составляющую содержания в трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери», а их анализ проясняет дополнительные аспекты трагедийного конфликта. В трагедии есть герой с отчетливой, ориентированной на жанровый канон биографической характеристикой (Сальери), которому противостоит герой импульсивных жизненных проявлений (Моцарт). Это противопоставление наряду с прочими нуждается в осмыслении и в привлечении соответствующего контекста. В Сальери соединяются нормативный герой классической биографии и демонический богоборец романтических миров. Так в трагедии Пушкина оказываются связанными и взаимно адресованными друг другу позиции антагониста и протагониста, а точнее — они образуют биографический контрапункт, который выводит конфликт за рамки ситуации «злодей — праведник» в пространство избыточности трагического «я» по отношению к тесному и несправедливому мироустройству. При этом речь для пушкинского контекста должна идти не столько о столкновении сальерианского и моцартианского начал (этот конфликт по преимуществу существует только в сознании Сальери, он почти не выражен внешними столкновениями персонажей), сколько о природе двойственно трактованного трагического своеволия. Это основная тема. Она также подчеркнута биографическими параллелями с упомянутыми в трагедии деятелями культуры: Глюком, Пиччини, Рафаэлем, Данте, Гайдном, Бомарше, Микеланджело. Биографические параллели, как и контрапункт классического и романтического, оставляют сальерианскую биографию в виде намеренно незаконченном и проблемном. Стремление Сальери перейти от концепции заслуженной награды (первый монолог) к концепции провиденциальной избранности (второй монолог и финал) не могут завершить его биографию ясным и достойным образом, поскольку мир, возможно, изначально устроен несправедливо, а его, Сальери, избранность, возможно, всего лишь придумана им самим.